V.

Забавно как раскручивается и снова сжимается пружина развития. Когда-то люди использовали символы, обозначавшие целые фразы или слова. Позже, когда словарный запас человечества стал расти, символы пришлось дробить на буквы, которые доказали гибкость и рациональность такого подхода. И, тем ни менее, мы вернулись к пиктограммам, создали особые изгибы и стили шрифта, породив легко узнаваемые логотипы, вызывающие определенные ассоциации. То есть, по сути, вернулись к символам.

Наверное, одним из самых первых подобных символов для меня была буква Z, образованная шпагой кумира мальчишек моего детства Зорро тремя размашистыми штрихами на кожаном сидении повозки. Конечно, после были и анкх, и знак анархии, и знак peace, и инь-янь и многие другие. Сейчас же в моей жизни появилась новая буква - V. Она не имеет никакого отношения к знаменитому жесту Черчиля, к символу победы от INGSOC, отпечатанному на всей продукции Большого Брата, к V for Vendetta, во многом вдохновленному тем же 1984. И с полной уверенностью можно сказать, что она не имеет совершенно ничего общего с надписью на табличке у дома Милновского Пятачка о тех самых посторонним В.

Моя V. носит легкие воздушные платья и сарафаны, чаще всего белые и прозрачные, босоножки, наводящие на мысли о гетерах и не расстается со смартфоном. Она мило приветствует меня каждое утро и улыбается когда время нашего перекура совпадает. Думаю, она стала догадываться, что ее появление для меня значит чуть больше чем дежурные "приветы" остальных коллег. Подозреваю, что отличной подсказкой ей послужил момент, когда при ее появлении я, как послушный теленок, прошагал пятьдесят метров до следующей урны просто для того, чтобы обернувшись поздороваться с ней. Уверен, что так по-кретински я не выглядел даже в школе, в своих неловких попытках объясниться в чем-то с девушками. Но она расплылась в такой широкой улыбке, что я предпочитаю думать, будто ей это польстило и доставило удовольствие.

Я почти ничего не знаю о ней. Не знаю чем она живет даже здесь, в офисе, не говоря о том, что не имею ни малейшего понятия о ее жизни за его пределами. Но я хочу и буду видеть в ней такую легкую и порхающую весеннюю девушку, улыбчивую и, как мне хочется думать, игривую и распущенную, способную на смелые шалости и чертовски интересную собеседницу. Я знаю, что всеми этими качествами наградил ее исключительно я. Что она может быть воплощением моих самых страшных кошмаров, как это случалось со мной не единожды в похожих ситуациях, когда я видел в человеке больше, чем он из себя представлял.

И от того, что я не хочу повторения дурацких ошибок, она просто будет для меня милой V.

Me

Майкл Джордан играет в баскетбол, Чарльз Мэнсон убивает людей, а я рефлексирую. Так забавно, как мне казалось почти десять лет назад, я переделал фразу Ника Нэйлора из "Здесь курят". Мне это виделось остроумным, оригинальным и довольно томным высказыванием в духе Playboy. Так мог говорить только мужчина, который достаточно мучжина, чтобы поставить себя в один ряд с такими маскулинными занятиями как спорт и убийства, но при этом достаточно остроумный и оригинальный, так что "перо не хуже топора", и мышцами он может поиграть, но при этом настолько невероятен, что сила его заключается уже в одних только словах. С тех пор многое изменилось.

Девяносто процентов фотографий, которые я вижу, кажутся мне либо резиновыми куклами, потому что вылизаны дочиста и просто от одного взгляда на них на языке появляется привкус глянца, будто только что лизнул страницу пусть и дорогого, но всего лишь журнала. Хотя раньше я как младенец, зрение которого впервые удивило его способностью фокусировать взгляд, был в восторге от цветных картинок. Многие люди кажутся скучными и глупыми, хотя раньше я готов был общаться со всеми, кому я понравлюсь и кто не отвернется. Оказалось, что даже кофе не весь одинаков и многое зависит от того, из чего его готовят и кто.

И внезапно все те, чьего одобрения я всегда искал, на кого равнялся и пытался походить, кто был для меня авторитетом и недостижимой вершиной, оказались просто людьми, со своими недостатками, комплексами и проблемами. Но так же оказалось, что именно эти милые недостатки способны сделать человека привлекательным, если только он не возводит их в ранг идола, которому неустанно поклоняется и требует для него жертв от окружающих.

Потому и я, заходя на очередной вираж в своем страннотекущем завихрении мыслей, открыл все записи этого дневника, которые раньше были закрыты и требовали находиться в специальном списке (который в сущности совершенно ничего не решал и не требовал ничего от человека, пожелавшего в нем оказаться, кроме, собственно желания там быть и обращения моего внимания, что на одного человека, готового мириться с моими странностями, стало больше).

Изменилось многое. Но и неизменное осталось. Я по-прежнему люблю интересных собеседников, умных и веселых, ибо чувство юмора для меня все так же важно. Люблю открывать новое и так же легко загораюсь идеями. И все так же, в дополнение к интересной беседе, хочу заглянуть под юбку девушкам, которые мне нравятся.